Чекист, прошедший Афганистан

Александр Владимирович Крылов – майор Федеральной службы безопасности в отставке. Ко Дню чекиста мы подготовили интервью с ним – он не только ветеран органов государственной безопасности, но и боевой офицер. Среди трёх десятков офицеров Управления КГБ по Кемеровской области, командированных в Афганистан, был и он.

– Александр Владимирович, первый вопрос – как Вы стали офицером КГБ?

– Я родился в Средней Азии, закончил Московский автодорожный институт (МАДИ) по специальности, связанной с разработкой ракетных комплексов. По распределению приехал в Юргу на машиностроительный завод, который в то время был оборонным. Работал инженером, занимался комсомольской работой. Пришли ко мне старшие товарищи, предложили пойти работать в органы. «Партия сказала: «Надо!», комсомол ответил: «Есть!», помните такие строки? Так и я. Согласился. Два года учился в Высшей школе КГБ СССР. Кстати, чуть позже на моем факультете учился и Президент России Владимир Владимирович Путин. В 1977 году направили меня после окончания в отдел КГБ по Новокузнеку, так я оказался в нашем городе. Кстати, ещё будучи студентом, ехал в стройотряд в Хакасию, и поезд проходил через Новокузнецк. Вышел я тогда на станции, полчаса была остановка, глянул на домах вокруг Привокзальной площади слова Маяковского «Я знаю город будет, я знаю саду цвесть...» и почему-то подумал, что приведёт меня судьба в этот город. Так и получилось. А в 1981 году нас двух офицеров из Кузбасса отправили в командировку в Афганистан.

– У вас же боевого опыта не было, сразу в Афганистан?

– Нет, полгода в Подмосковье, где нас люди с боевым опытом обучали минно-взрывному дело, связи, стрелковой подготовке. Потом в Среднюю Азию. Там в огромный транспортный самолет Ан-22 «Антей», загрузили три БТР, нас 100 человек и полетели в Кабул. Местом службы стала провинция Газни. Там наш отряд, состоящий из офицеров КГБ, и разместили в расположении мотострелкового полка. Ребята в основном были из Сибири и Дальнего Востока.

– Какие задачи Вам ставили?

– Во-первых, содействие афганской службе безопасности – ХАДу. Во-вторых, самостоятельные действия, связанные с борьбой с душманами, пресекали поставки оружия, действовали на коммуникациях.

– Запад активно помогал душманам?

– Ну конечно, причём не только переносными зенитно-ракетными комплексами. Практически всем: связью, амуницией, оружием. Например, изымали мы итальянский компактный миномет. Труба 30 миллиметров в диаметре, плита небольшая. Миномёт компактный, чуть ли не в карман можно было спрятать.

– Часто ли Вам приходилось участвовать в боевых операциях?

– Регулярно. Какие-то задачи мы решали вместе с армейцами нашими, какие-то самостоятельно. Например, начали наш гарнизон душманы обстреливать из миномётов по ночам. Мы с напарником взяли приборы ночного видения, вышли, организовали засаду. Два дня просидели. Наконец, появились. Через приборы видим, начали моджахеды разворачивать миномёт, мы открыли огонь, ликвидировали миномётчиков, обстрелы прекратились.

Обеспечивали действия афганской армии. Например, была сложная операция по наведению контроля на афгано-пакистанской границе, необходимо было сопроводить афганский пограничный отряд по маршруту, мы этим занимались почти две недели. Без потерь всё провели, правда, попали под обстрел наших же вертолетов, которые, несмотря на присутствие у нас авианаводчика, умудрились дать залп НУРСами по нашей группе. Повезло, сумели спрятаться под броню БТР, потом удивлялись, как у нас получилось со всей амуницией влезть за пару секунд в люк БТРа.

– У вашей группы КГБ было какое-то специальное вооружение и оснащение?

– Практически то же самое, что у армии, только приборов ночного видения было больше. По обмундированию – носили кроссовки вместо ботинок, в них удобней по горам перемещаться, тогда же специальной трековой обуви в армии не было. В начале командировки вообще в целях конспирации были в гражданке.

– Как афганцы к Вам относились?

– В принципе СССР ещё до войны очень много сделал для Афганистана, в Кабуле целые микрорайоны были построены нашими строителями. Поэтому к «шурави» отношение было дружелюбное. Потом, когда гражданская война начала разгораться, а там ведь борьба была не только с душманами, которых поддерживал Запад, но и внутри афганских властей шла борьба, отношение начало меняться. Мы это чувствовали даже в отношениях с коллегами ХАДовцами – вроде и с нами, но какая-то отчужденность была. Вообще афганцы очень интересный народ. Профессиональные воины, из старых винтовок начала ХХ века безо всякой оптики очень прицельно стреляли на дистанцию в километр. Или, допустим, такой пример. Занимали кишлак, впереди армейцы, потом мы. Выскакивает из хибары мальчишка лет шести-семи с автоматом Калашникова, грамотно взводит его, начинает целиться в нашего солдата-срочника... Наши офицеры успели у него автомат отобрать, дали пинка. То есть с оружием они знакомы с детства.

– Потери у вас были?

– У нас нет, лёгкие ранения были, но потерь не было, очень хорошо нас подготовили. Правда, за день до выезда из Афганистана я подорвался на мине. Наш БТР возвращался на место дислокации, нас на броне сидело человек пять. Взрыва я не услышал – увидел боковым зрением, что переднее колесо с куском редуктора взлетает вверх на высоту в 30 метров. Взрывной волной с брони сбросило, водителя БТР контузило. Но выбрались, БТР и на семи колёсах ехать может.

А через день полетели в Союз. И когда командир Ил-76 объявил, что летим над территорией СССР, все обниматься начали, достали припасённый НЗ...

– Что пожелаете нынешнему поколению чекистов?

– Мира. Хотя понятно, что у каждого поколения всегда есть своя война...

Просмотров статьи: 1306