Однажды в Голливуде

15 апреля в Новокузнецком драмтеатре состоялась очередная премьера. Вновь был Шекспир, и вновь – наложение времён, только на этот раз совсем не тех, что были в «Макбете».

Между двумя премьерами прошло около полутора месяцев. Из мрачной, порой даже кровавой атмосферы «Макбета», который ставил перед зрителем довольно серьёзные экзистенциальные вопросы, мы переносимся в лёгкий, энергичный и развлекающий мир «Шекспира в Голливуде».

Режиссёр спектакля Николай Покотыло, возможно, и не так известен новокузнецкому зрителю, как Петр Шерешевский, но для нашего драмтеатра человек он не посторонний – ранее уже ставил здесь «Тартюфа» и «Летучий корабль». Правда, это было довольно давно, но думается, что после «Шекспира в Голливуде» кто-то вспомнит, а кто-то и запомнит имя режиссёра очень надолго.

Пьеса известного американского драматурга Кена Людвига ещё не успела «покрыться пылью». В США она увидела свет в 2003 году на сцене Arena в Вашингтоне, в России её до сих пор пока не ставили. Наша Драма рискнула первой, и, можно смело утверждать, что не прогадала.

«Пару лет назад я прочитал эту пьесу и понял, что хочу её поставить, – рассказал в интервью накануне премьеры Николай Покотыло. – До нас в России её никто не ставил, а у нас получилось – во многом благодаря отличной постановочной команде и великолепной труппе театра. Это собрание ярких индивидуальностей, с которыми и сам многому учишься во время работы. Мы ничего не стали менять, ни на букву – настолько здесь всё самоценно и продумано автором. Но при этом я всегда оставляю актёру пространство для импровизации, мне это интересно, и хороший актёр может этим воспользоваться».

Сложно говорить о комедии серьёзно, если это, к примеру, не Бомарше, Бернард Шоу, Островский или Чехов. Ну, или Шекспир. В нашем случае вроде бы он, но в своеобразной культурной адаптации для непритязательного американского зрителя середины 1930-х годов.

Пьеса Кена Людвига рассказывает нам, казалось бы, реальную историю. Известный немецкий режиссёр Макс Рейнхардт бежит из нацистской Германии в США, где снимает в 1935 году комедию по пьесе Шекспира «Сон в летнюю ночь». Всё это действительно было. Снимал Рейнхардт, правда, не один (он всё же больше был не кино-, а театральный режиссёр), ему «помогал» Уильям Дитерле, гораздо более сведущий в киноиндустрии. Фильм получился неоднозначным, но всё же получил в 1936 году два Оскара (за лучшую операторскую работу и лучший монтаж), при этом номинировался ещё на два – за лучшую картину и лучшему помощнику режиссёра. Многие актёры, сыгравшие в том фильме, появляются и в спектакле, причём под своими именами, имена других изменены, но знатоки кино без труда определяют прототипов.

Спектакль отлично воссоздаёт атмосферу «золотого века» Голливуда, с его культом кинематографа и кинозвёзд. Красная дорожка, яркие наряды, музыка и танцы, репортёры, студийные съёмки, звёздная вечеринка, а вместе с этим скандалы, интриги, вмешательство цензуры (пресловутый «Кодекс Хейса») – всё это мы видим на сцене.

Видим, однако, не только напрямую, но и в том числе глазами двух персонажей из иного, шекспировско-античного мира – Оберона и Пака, попавших в Голливуд благодаря нелепой ошибке последнего. Ошибке, к слову, не единственной, что и приводит постоянно к комическим моментам.

История именно этих персонажей привлекает наибольшее внимание зрителя. Всё остальное – своеобразный фон для того, чтобы показать – как меняется человек, попадая в эту затягивающую голливудскую реальность. Поначалу всё кажется странным и даже нелепым – язык, одежда, еда, взаимоотношения. Потом очень быстро втягиваешься, начинаешь сам одеваться и говорить «как принято» и уже не можешь без денег, шмоток и девиц. На глазах у тебя уже стильные солнечные очки, на руке Ролекс, а в планах – покупка автомобиля. И даже то, что персонажи воспринимают серьёзно (например, влюбленность Оберона или попытки Рейнхардта затронуть тему нацизма), начинают смотреться довольно фарсово.

С одной стороны, мы видим некую пародию на голливудские реалии и нравы, а с другой… В душе Оберон и Пак остаются всё теми же персонажами из чудесного заколдованного леса, оценивающими всё с точки зрения вечности. С этой точки зрения можно и снизойти до сиюминутных слабостей. Не случайны слова Пака, произнесённые ближе к финалу как своеобразный итог всему случившемуся: «Глупцы же люди! Счастья своего не понимают: пусть оно не вечно, но ведь как раз поэтому так полно, так ярко и свежо!»

И всё же, несмотря на периодические попытки затронуть вполне серьёзные темы, «Шекспир в Голливуде», по крайней мере внешне, остаётся довольно энергичной и увлекательной комедией положений – «Сном в летнюю ночь» в голливудской адаптации. Сюжетных линий здесь поменьше, чем у Шекспира, а тема волшебного цветка, наоборот, заметно гиперболизирована, из-за чего на съёмочной площадке появляется слишком много «нечаянно влюблённых», что влечёт за собой массу комических ситуаций. Зритель услышал много музыки, увидел много пластики, танцев – и это, безусловно, ещё один плюс в копилку достоинств спектакля. Получилось очень органично и зрелищно.

Похвала режиссёра труппе тоже оказалась не дежурным комплиментом. Здесь все были на местах – от эпизодических персонажей до Оберона с Паком. Даже там, где, казалось бы, требовалось пунктиром обозначить какую-то схему, архетип, мы видели персонажей с непростым характером и судьбой.

Отдельного упоминания заслуживает Оберон в исполнении Андрея Ковзеля, которому удалось очень хорошо показать умудрённого тысячелетиями короля эльфов, снисходительно оценивающего людскую суету и в то же время влюбившегося как юнца, впервые повстречавшего девушку своей мечты и ведущего порой себя как мальчишка. И то, и другое смотрится очень органично.

Премьера состоялась и стала, пожалуй, одной из лучших за последние годы. Можно быть уверенным, что из зала «никто не ушёл обиженным», а также и в том, что многие из пришедших на «Шекспира в Голливуде» в прошлые выходные, спустя какое-то время, захотят повторить и придут на спектакль вновь.

Просмотров статьи: 525