"МЫ - ЗВУЧИМ, СТАЛО БЫТЬ, - СУЩЕСТВУЕМ": о Геннадии Косточакове, учёном, доценте ЦПО НФИ КемГУ, преподавателе лингвистических и литературоведческих дисциплин, «последнем шорском поэте», - в Год литературы в России
«Счастье бывает разное – встреча с любимым человеком, обретение какого-либо любимого предмета, радостное событие…Творчество, поэзия – это тоже счастье, но другого, духовного свойства – не обременённое стремлением получить результаты, материальные плоды. Оно накатывает волнами, сказать заранее, когда придёт – нельзя. Как у Маяковского про это сказано, иногда изнутри начинается гул, который вводит тебя в волнение, беспокойство, и тебе уже не хочется заниматься обыденными делами – хочется летать. Потом гул постепенно превращается в музыку – это есть не что иное, как стихи: строчка, четверостишие или большое стихотворение. Это стихия, не всегда продуктивная, ясная и чёткая. Это некая болезнь – то, что в быту называется вдохновением. Однако это и дар, одна из высочайших форм счастья».
В Геннадии Косточакове, авторе этого высказывания о месте литературы в человеческой жизни, очень гармонично переплетены две личностные ипостаси. Многие знают его как учёного, доцента ЦПО НФИ КемГУ (бывшей Кузбасской государственной педакадемии), преподавателя лингвистических и литературоведческих дисциплин. За годы его работы на факультете русского языка и литературы в этой должности через него прошли тысячи студентов. Другие отдают предпочтение его «второму Я» – помнят как своеобразного, самобытного поэта со своим, не похожим ни на чей другой, стилем. В творческих кругах Геннадий Васильевич известен как председатель областного отделения Союза писателей России, участник и организатор городских и региональных поэтических фестивалей, встреч, конкурсов, автор трёх поэтических сборников.
Сам Геннадий Косточаков эти две стороны своей натуры уверенно разделяет – говорит, что они и противоречат, и одновременно дополняют друг друга. Вольной стихии, что именуют поэтическим творчеством, очень сложно вписываться в строгие, подчинённые учебному расписанию и графикам, жизненные рамки. Однако сам род профессиональной деятельности – познание языка, литературы как определяющих факторов человеческого миропонимания и самоопределения и передача этих знаний другим – стимулирует проявление этой стихии.
Так или иначе, отмечает Геннадий Васильевич, и профессия, и творчество происходят из одного источника – любви к литературе, зародившейся в нём ещё в раннем детстве. Поэт всегда чувствовал своё истинное призвание – взахлёб читал книги, а когда пришла первая юношеская любовь, начал писать сам. Однако не сразу последовал за судьбой. Интересен тот факт, что первая профессия Геннадия Косточакова – горный мастер, по совету отца он окончил техникум по такой специальности. И больше года потом отработал помощником машиниста экскаватора. Работа в несвойственной его внутренним потребностям сфере убедила его, что судьбу обманывать очень сложно, да и абсолютно бессмысленно. Отслужив в армии, экскаваторщик с душой поэта поехал поступать на филологический факультет Кемеровского университета и спустя пять лет выпустился из него с дипломом с отличием.
Учёба в университете была очень плодотворной для начинающего поэта – там он познакомился со многими творческими людьми, ставшими впоследствии известными литературными деятелями, там же впервые были опубликованы его произведения: в сборнике «Поэты университета» и неоднократно – в производственной многотиражке, в которой талантливые студенты иногда подрабатывали. Те годы поэт вспоминает с благодарностью, благоговением.
Сейчас Геннадий Косточаков – уже не тот вдохновлённый жизнью юноша (хотя до сих пор свято чтит память о своём удивительном студенчестве, к примеру – всячески поддерживает инициативы талантливых однокурсников, вступает в их творческие объединения, в том числе виртуальные), это уже зрелый поэт, твёрдо определившийся со своей творческой и жизненной позицией. «Я последний шорский поэт» – это название стихотворения и второго поэтического сборника (в первом «Ала тагларым» 1994 года все произведения были на шорском языке) стало прочно ассоциироваться с их автором, как некая визитная карточка сопровождать его образ.
Геннадий Васильевич не скрывает – это в некоторой степени сенсационное, дерзкое и явно озадачивающее читателей заявление было им сделано вовсе не случайно.
– Пишущий человек всегда должен помнить о природе поэтического слова, – говорит он. – Оно должно трогать человека, задевать, тормошить, воздействовать на него. Чтобы возникали вопросы, переживания… Во-первых, этим выражением я, можно сказать, протолкнул шорских поэтов в Союз писателей России, привлёк внимание к их творчеству. Во-вторых, заявил во всеуслышание о том исторически сложившемся процессе, который сегодня уже невозможно остановить. В этом заявлении нет ни капли радости, гордости или же отчаяния, это плач.
Чтобы избежать голословности, приведём текст этого стихотворения.
Я – последний шорский поэт
Я – последний шорский поэт!
Кедр осенью опадёт;
Летом снег упадёт, вихрь мятежный
Погребальную песню споёт…
Я последний шорский поэт.
Из-под вихря совсем другими
Выйдем мы: дочь родного отца
Не узнает и чуждым словом
Станет нравы семьи отрицать.
Из-под вихря мы выйдем – другими.
И тогда уж незримый ветер
Разметёт поколений связь.
Веру предков, язык материнский
Молодые оставят, стыдясь.
Нас порушит незримый ветер.
И могилы достойных предков
Вековая тайга погребёт.
Средь потомков народа одна лишь
Мать-кукушка по-шорски споёт
Над могилой достойных предков.
Ешь слова мои, ветер, глотай!
Бубен брошен, отринут Кудай,
Возродить язык сил уж нет!
Я – последний шорский поэт!
Каждый стих мой – как причитанье:
Полон веры и полон страданья!
Ешь слова мои, ветер, глотай!
Это стихотворение, написанное Косточаковым в 1997-м году, если так можно выразиться – не самое трагичное – степень драматизма ещё не так высока. Вообще все три его сборника, как пояснил поэт, тем и отличаются – степенью осознания масштабов беды. Сегодняшнее отношение наиболее полно отражено в стихотворении, давшем название третьему, вышедшему в 2013-м году, сборнику.
Ветка родимого кедра
Ветка родимого кедра
Упала на плечи мои.
От человека иль ветра? –
Не знаю – не видно с земли.
Совсем не сухая ветка:
Шишки сгрудились на ней.
От Бога иль человека?
Привет иль проклятье мне?
Мне в жизни и горе знакомо –
С веткой в руке стою.
Поставлю в вазу обломок,
Заботой его обовью.
Ведь сам я той ветке как ровня –
И мне б пережить свою ночь!
Мы оба остались без корня,
Никто нам не сможет помочь…
В основе этого стихотворения лежит народное поверье, что если на человека упала ветка, то очень важно отчего: если от природных сил – то к счастью, удаче, если же от руки другого человека – то к беде, проклятью.
– Сухую ветку, конечно, можно поставить в воду, и может быть, она пустит корни и даже начнёт цвести, но как долго и каковы надежды на это? – пояснил поэт.
Не нужно обладать каким-либо особенным литературным чутьём, чтобы определить главную тему в творчестве Геннадия Косточакова. Воспевание родной земли, горячая любовь к ней и обречённое осознание её неизбежной гибели, потеря народом связи со своими корнями – этому посвящено большинство произведений. Как признался поэт, у него есть сверхзадача – не остановить процесс (это невозможно), но приостановить его: воздействовать (благодаря природе поэтического слова) на свой народ и на всех, кто сможет и захочет понять его стихи, «увековечить себя как последний шорский поэт на русском языке и продолжить себя как поэт на шорском языке».
Однако вписывать Геннадия Косточакова в какие-либо рамки, шаблоны, стереотипы – ошибка. Как любого живого человека, поэта интересуют различные аспекты жизни: любовь, взаимоотношения мужчины и женщины, детей и родителей, дружба, самопознание, значение творчества, искусства для человека (тема поэта и поэзии), судьба Отчизны и многие другие.
Интересно, как в стихотворениях самой различной тематики угадывается авторская манера – схожесть образов, приёмов, интонаций.
Если в городе спросит она:
Как он там живёт,
Мол, в своём изгнанье упрямом?
Отвечай ей спокойно и кратко,
Словно ты – полуглуп, полунем:
Одиноко стоящие горы, взгляните, –
Покрыты глухим туманом,
Так и сердце его, мол,
Живёт неизвестно где,
Неизвестно чем.
***
Закон жизни
Женщине вечно нужен мужчина,
Ну, а мужчину – к женщине тянет.
Мир, разделённый на две половины,
Слиться стремится,
Но цельным – не станет,
Ибо расколотость, взаиможажда –
Это условие жизни, движенья.
Счастье же в мире –
Всего лишь мгновенье,
Нужное так,
Но не самое важное…
Совершенно покоряют лирические автопортреты, демонстрирующие попытки самопознания.
Двуязычен я, многокультурен,
Образован – почти профессор.
Но – увы! – слишком много дури
Для такого духовного веса.
***
Я ничего не знаю о себе,
А если что-то знаю, то – о ком-то.
Снаружи я, как чистовик, – опрятен, бел,
Внутри ж как черновик, –
растерян я и скомкан.
***
Я раздвоен и не исправим:
В голове столько мыслей бродит,
Отловлю что-нибудь – херувим,
В слово вылеплю – чистый уродец.
***
Странно так: я своё отражение не выношу,
Но однако – случится у зеркала пару
минут побыть, –
Я тотчас же что-то такое в себе нахожу,
Что уже начинаю себя потихоньку любить.
***
Искусство
Добавьте музыки в отчаянье страданья
И – ощутит опору мирозданье.
Как только музыки возникнет отклик, –
Воспрянут силы, что – в слезах промокли,
Лишь красота и утешенье
Дать могут к воскрешению – движенье.
Покуда на Земле живёт искусство –
Не может стать в глазах и небе пусто.
По мнению Геннадия Косточакова, главное в литературе – это встреча автора и читателя. Между ними обязательно должно возникнуть то, что автор называет «созвучием»: «Если вы меня видите, /Значит вы – есть на свете. // Если вы меня слышите, / Значит, вы – ещё и умны. // Если вы представляете сказанное, – / Вы, к тому же, ещё – мой соавтор. // Так вот – с теми, кто слышит, / Создаём – созвучную лирику». Главное во встрече – её результаты: то, что она принесёт одному и другому, чем наполнятся их сердце и мысли. Каждая встреча – неповторима, зависит прежде всего от личности читателя, от того, что ему важно услышать. Безусловно, этот текст – также плод встречи, наверняка довольно субъективный. Организовать собственное свидание – наилучший способ услышать своё «созвучие».
Мария Изенкина
Фото Марии Коряга
Просмотров статьи: 2394