«Человек из броневой стали»
Война для новокузнечанина Александра Морозова началась в тринадцать лет в Запорожье. Вой фашистских самолётов он не забудет никогда. Немецкие лётчики бомбили в первую очередь не предприятия и заводы. Они, чтобы посеять панику, сбрасывали снаряды на магазины, пекарни и продовольственные склады, оставляя жителей без пропитания и обрекая на голод. По ночам на город спускались на парашютах диверсанты, которые вели разведку месторасположения важных промышленных объектов.
Барак «на скорую руку»
После войны долгие годы Новокузнецк оставался городом-побратимом Запорожья. А повелось это ещё с начала Великой Отечественной, когда враг подступил буквально к окраинам украинского города. И на восток, в Сибирь, стали эвакуировать промышленные предприятия и людей, работавших на них. Вместе со строительным заводом, на котором трудилась мать Александра Морозова – Наталья Яковлевна, в далёкий Сталинск эшелоном отправился и он сам с младшей сестрёнкой.
В городе предприятие переименовали в «Сталинскпромстрой», а строители-запорожцы стали тотчас обживаться. Им в срочном порядке выделили заброшенный барак, который на скорую руку подремонтировали. Рядом находились угольный склад, больничный городок и заводская проходная. В район улицы Лизы Чайкиной был «расквартирован» и Днепропетровский механический завод имени Молотова, куда Наталья Яковлевна вскоре перешла работать инструментальщиком. Женщине полагалось выдавать токарям инструменты, с помощью которых они точили снаряды разных калибров.
В 1943 году, сразу же после освобождения Сталинграда, многие эвакуированные из Запорожья строители поехали восстанавливать почти стёртый с лица земли героический город. Но Морозовы остались в Сталинске. Поначалу Александр пошёл в школу. А затем ему предложили перейти в ремесленное училище на улице Рудокопровой. Ребятам полагались в месяц целый килограмм хлеба и продовольственная карточка, и для голодной детворы это было очень заманчиво.
Сталь по особой технологии
Александр учился и работал одновременно. «Так я попал в боевой и дружный коллектив мартеновского цеха Кузнецкого металлургического комбината, в котором варили знаменитую броневую сталь. Здесь познакомился с известными сталеварами – Буркацким, Мочаловым, Рябовым. Однако поначалу нам, учащимся ремесленного училища, доверяли лишь метлу и лопату. Но мы постепенно учились и познавали всё на практике. Потом мне разрешили находиться у пульта управления печью. Нужно было нажимать на кнопку и поворачивать руль, чтобы загружать печь материалами для получения стали. Я так и делал», – рассказывает Александр Иванович.
На КМК в то время выплавляли 250 наименований стали, из них половину составлял рельсовый металл. Рельсы в годы войны требовались в огромном количестве. Военные эшелоны шли на фронт один за другим, и рельсовые стыки быстро разрушались. Каждый раз их надо было оперативно менять. «На КМК приходил заказ. Мы быстро рельсы сварили, погрузили и «до побачення!», то есть «до свидания!» – вспоминает Александр Морозов.
Варили сталь для танковой брони, другая шла на снаряды, на двигатели и на самолёты, на корабли и подводные лодки. Броневую, сваренную по особым секретам и специальной технологии, принимали военные. Прокатанные из брони листы тут же расстреливали из пушки. Малейший брак – и вся партия металла шла на переплавку. Прямо с фронта приходили в мартеновский цех и разбитые, покорёженные во время боёв танки, орудия и даже автоматы. Работали, в том числе и такие же пятнадцатилетние подростки, как Александр Морозов, без выходных, с небольшой пересменкой, порой не выходя из цеха. «Часто ночевали в цехах. Поспим немного, и вновь за работу. Дисциплина была жёсткая, как на фронте. Процесс производства организовали настолько чётко, что удалось не только увеличить производительность печей почти в два раза, но и достичь высочайших показателей по качеству. Мы выпускали свыше 90 процентов годного металла, который сразу отправлялся на прокатные станы», – вспоминает Александр Иванович.
В одном из справочников, изданных к 70-летию Великой Победы, говорилось о том, что кузнецкие металлурги ясно понимали, какая на них лежит ответственность. Над проблемой выплавки броневой стали работали днём и ночью. В результате упорного творческого труда инженеров и техников мартеновских цехов, центральной заводской лаборатории, сотрудников институтов была выработана рациональная технология массового производства броневой стали в основных большегрузных мартеновских печах, предназначенных для выплавки «рядового металла».
«С землёй не пропадём!»
На фронт работники Кузнецкого металлургического комбината уходили прямо из цехов. Призывали и семнадцатилетних парнишек, в том числе и Александра. На призывном пункте их подстригали «под ноль», но потом выяснялось, что у них имеется «бронь» и что они нужны в цехах. «На фронт да на фронт! А кто сталь будет варить?» – хватались за голову в военкомате. И стриженных налысо пацанов возвращали в цех. «Мы настолько коротко были подстрижены, что первое время стеснялись своего вида. Не поверите: стыдно было! В то время такие причёски на комбинате были не приняты. Они напоминали стрижку для заключённых», – улыбается Александр Иванович.
Победу Александр Морозов встретил на… земле. В теплый майский день к баракам подъехала комиссия для того, чтобы распределять жильцам земельные участки под посадку картофеля и проса. Земля выдавалась начиная от Верхней колонии до Ильинки. Так и отправились большой оживлённой толпой за город. Смотрят, а на заводской площади песни поют, пляшут и кричат: «Ур-ра, победа!» С восторженными криками тоже поплясали вместе со всеми. И, ликуя, снова двинулись в поля для получения земельных наделов. «Жизнь, полная радости, ведь только после Победы и начинается. Теперь уж мы с землёй не пропадём!» – с надеждой на лучшее будущее раздавались голоса.
После окончания войны Александр Иванович успешно, на пятёрки, окончил школу рабочей молодёжи и от мартеновского цеха был направлен на учёбу в Сибирский металлургический институт. Откуда вновь вернулся в родной цех, уже на должность мастера.
На заслуженный отдых, весь в трудовых наградах и орденах, Александр Иванович вышел в пятьдесят лет, по горячему стажу. Все эти годы после ухода с комбината занимался дачей. У него двое детей, четверо внуков, семеро правнуков. В этом году ему пошёл 92-й год. Но он по-прежнему, как только позовут, охотно приходит на встречи с молодёжью. Однажды выступал в одном из городских колледжей, рассказывая о трудных военных годах своего «броневого» отрочества. После встречи к нему подошла молодая женщина с маленькой дочкой, которая протянула ему конфету. И от такого трогательного момента вдруг накатила слеза: «Я вновь почувствовал себя в том заводском детстве, у печей, где мы, почти мальчишки, варили сталь. И где конфетка для нас была настоящей и недостижимой наградой…»
Просмотров статьи: 731