ФЕНОМЕН ЕРМАКОВА
Николай Спиридонович Ермаков: к 90-летию со дня рождения.
7 января 2017 года исполняется 90 лет со дня рождения Николая Спиридоновича Ермакова. Хорошая круглая дата, когда принято горячо поздравлять юбиляра и подводить итоги. Но не в этот раз. Николая Спиридоновича уже давно нет с нами – он ушёл из жизни почти три десятка лет назад. Для современной быстротечной жизни, когда каждый день, каждый час, каждую минуту на нас обрушиваются потоки разнообразной информации, беззастенчиво вымывающей и зачищающей прошлое, – это огромный промежуток времени. Огромный настолько, чтобы память об отдельном человеке, пусть даже выдающемся, пусть даже великом и гениальном, истёрлась настолько, что само его имя вскоре начинает вызывать неимоверное напряжение памяти и рождает предательский вопрос: а кто это?! Однако – вот парадокс – с Ермаковым этого не происходит. Его имя живёт, его имя звенит, его имя вольно и невольно срывается с тысяч губ и разносится по всему городу перекатистым эхом: «на улице Ермакова», «в сквере Ермакова» и, наконец, просто «ер-ма-ков». В чём секрет этой памяти, когда в моде беспамятство? В чём феномен этого до мозга костей советского человека, когда всё советское, казалось бы, подвергнуто огульному охаиванию, насмешке и презрению? Ответом на этот вопрос, мол, это просто название городских объектов, не отделаешься. Далеко не просто. Город сжился, а точнее, буквально слился с «ермаковской топонимикой», принял её как свою, родную, присущую ему с самого начала. Загадка? Пожалуй, но только на первый взгляд. Отгадка, как обычно, лежит на поверхности и заключается в самом человеке, в его жизни, в его поступках. Так что же это за человек такой, Ермаков, что даже после его смерти его друзья, соратники, коллеги и «просто люди», в силу стечения обстоятельств попавшие «в орбиту Ермакова», и спустя почти треть века продолжают помнить, ценить и восхищаться своим ушедшим товарищем? Попробуем ответить на этот вопрос.
Биография Николая Ермакова в своей первой главе похожа на биографии тысяч других его сверстников, чьё детство и отрочество пришлось на предвоенные и суровые военные годы. Родился Ермаков на Смоленщине в 1927 году в семье обычного коновозчика. Когда Молотов сообщил о вероломном нападении Германии на Советский Союз, юному Ермакову было всего 14 лет, и шесть классов образования – за плечами. Дальше было уже не до учёбы. Рвавшиеся к Москве фашистские дивизии, сломив ожесточённое сопротивление советских войск, заняли Смоленск и растеклись по всей области. Начались тяжёлые месяцы оккупации. Николай Спиридонович не любил вспоминать об этом времени: два года ненавистные захватчики топтали его родную землю. В сентябре 1943 года Смоленщина была очищена от фашистов, и вскоре семья Николая (отец, мать и две сестры) была эвакуирована в Новокузнецк, носивший в то время имя Сталинск. Здесь 16-летний Николай Ермаков устраивается на работу слесарем на «номерной» завод 526 (в будущем – машзавод), где для фронта выпускались знаменитые пулемёты Дегтярёва. Кстати, слесарь в производстве этого оружия был одной из ключевых фигур. Долгожданный победный 45-й был омрачён тяжёлой утратой – умер отец. Николай остался за старшего.
Несмотря на катастрофическую нехватку времени, молодой Ермаков упорно занимается самообразованием и в 1945 году, заручившись благословением семьи, он поступает в Кузнецкий металлургический техникум. Жажда знаний была огромна. Ермаков хочет знать всё, вникнуть в каждый предмет, дойти до самой сути– и красный диплом техникума естественный результат его упорства и глубочайшей самоотдачи. Уже тогда стали явственно вырисовываться черты будущего неординарного лидера с присущей ему волей, настойчивостью в достижении цели и понимании задач, стоящих перед ним.
Закончив учёбу, Ермаков в 1949–1950 годах ищет себя в деле, на производстве, в том числе осваивая «основные» новокузнецкие профессии металлурга (работа на КМК) и шахтёра (трест «Куйбышевуголь»). В итоге победила «горняцкая болезнь»: с 1950 по 1952 годы Николай Ермаков учится в Сибирском металлургическом институте на специальности «Разработка месторождений полезных ископаемых». После окончания института в 1952 году молодого специалиста направляют на работу заместителем начальника отдела капитального строительства треста «Куйбышевуголь», а в конце следующего года переводят главным инженером шахтостроительного управления №7 (будущее Листвянское ШСУ). Труд шахтёра во все времена был непрост, но в годы, когда из средств механизации у горняка имелся только бур для сверления запальных шпуров да отбойный молоток, он был ещё и крайне опасен. Как вспоминал впоследствии дважды Герой Социалистического Труда Егор Иванович Дроздецкий, который в середине 1950-х годов работал на шахте «Абашевская», «в то время каждый месяц горняки хоронили кого-то из товарищей, погибшего в забое». Ермаков знает обо всём этом не понаслышке. Вопросам безопасности людей он уделяет самое пристальное внимание. Вот эта черта – забота о человеке – станет неотъемлемой частью мировоззрения Николая Спиридоновича.
В ноябре 1959-го Ермакову предлагают возглавить Листвянское шахтостроительное управление. Высокая честь, но и большая ответственность. Ермакову только 32 года, но за плечами уже богатый профессиональный и жизненный опыт, ему доверяют. Да и как не доверять, когда Спиридоныч всегда тут как тут на самом сложном участке проходки, на самой опасной лаве, на самом «прорывном» жилищном объекте в Листвягах. И всегда главный инженер мог найти оптимальное решение самой сложной проблемы. Талант? Не без этого, но, скорее, талант умения услышать других, найти правильный путь из десятка возможных. На производстве Ермаков научился главному: видеть самое важное в клубке ежедневных, ежеминутных проблем и противоречий и формировать команду. Команду единомышленников – компетентных, ответственных, честных, отдающихся полностью своему делу.
Как человек своего времени, человек глубоко неравнодушный, живущий радостями и успехами своей страны, Николай Спиридонович в эти годы решает связать свою жизнь с коммунистической партией, бывшей тогда фактически олицетворением живительной народной силы. Строго упорядоченной, но именно народной, черпающей свою энергию в массах. В июне 1961 года Ермаков вступает в ряды КПСС, а уже через три с небольшим года его избирают первым секретарём Куйбышевского райкома КПСС. Это произошло 28 ноября 1964 года. С этого момента в жизни Ермакова начинается новый отсчёт.
Если бегло проследить дальнейший путь Николая Спиридоновича, то краткая хронологическая цепочка событий может быть представлена так. С 1966 по 1974 годы он работает сначала секретарём, затем вторым секретарём горкома КПСС. Отмечая достигнутые успехи в строительстве и благоустройстве города, в 1974 году коммунисты избирают Ермакова первым секретарём Новокузнецкого горкома КПСС. На этом ключевом для города посту он проработает почти десять лет – до 13 апреля 1983 года. А затем его избирают вторым секретарём Кемеровского обкома КПСС. Но уже 3 августа 1984-го отзывают в Москву в аппарат ЦК КПСС, где утверждают первым заместителем заведующего отделом тяжёлой промышленности и энергетики. Без преувеличения можно сказать, что для Кузбасса это была большая потеря. Отсутствие в области энергичного деятельного Ермакова очень скоро стало ощущаться на многих направлениях работы. И тогда, не сговариваясь, соратники Николая Спиридоновича из Новокузнецка и Кемерова, областных партийных организаций начинают буквально «забрасывать» Москву, ЦК партии письмами с просьбами вернуть Николая Ермакова в Кузбасс. И когда Политбюро, идя навстречу этим чаяниям, в апреле 1985 года предложило Ермакову возглавить Кемеровский областной комитет партии, тот с огромным желанием и радостью принял это назначение: снова в Кузбасс, где он может быть максимально полезен своим землякам! В должности первого секретаря обкома партии Ермаков проработает до марта 1987 года.
Итак, практически 20 лет Николай Спиридонович своими решениями и поступками влиял на жизнь города, на судьбы многих людей. Эти годы стали «золотым веком» социально-культурного строительства в городе. Впечатляют и объёмы жилищного строительства. Одно только перечисление того, что было сделано за это время, займёт изрядное количество строк. Упомянем лишь о наиболее важных достижениях.
В этот период на карте города появились: Бульвар Героев, цирк, Дворец спорта кузнецких металлургов, Дом творческих Союзов, Дом политпросвещения (ныне первый корпус НФИ КемГУ на ул. Циолковского), гостиница «Новокузнецкая», десятки школ и детских садов (только представьте: в год вводили в строй по две-три школы и несколько детских садов!), застраивались целые микрорайоны – Новоильинский, Новобайдаевский. Строители сдавали до 280 тысяч квадратных метров жилья в год. Ермаков лично просматривал проекты почти всех наиболее крупных сооружений, причём часто решающее слово оставалось за ним не в силу его служебного положения, а в силу наиболее разумного и компетентного, эстетически целесообразного подхода к той или иной застройке жилого массива, того или иного объекта. Он был против рутины и хотел, чтобы новокузнечане жили в красивых домах и гуляли по красивым улицам. Так, левобережную часть улицы Кирова он, наперекор всем постановлениям и регламентам, потребовал прокладывать шириной не менее 80 метров с нетипичными высотками, на первых этажах которых предлагал размещать современные магазины, музеи, рестораны. Тогда же прокладывались новые ветки трамвайных путей, запускался первый маршрут троллейбуса. Кипучая деятельность Ермакова буквально преображала город. Под его руководством Новокузнецк развивался, рос и хорошел, наращивался его промышленный потенциал – строился Западно-Сибирский металлургический гигант, возводилась вторая очередь алюминиевого завода, началось строительство химфармзавода, открывались новые угледобывающие предприятия, шла реконструкция КМК, Кузнецкой ТЭЦ, строился Драгунский водозабор. Отметим и такой важный момент: именно при Николае Ермакове город был награждён двумя орденами – Трудового Красного Знамени и Октябрьской революции.
Конечно, было бы ошибкой все достижения Новокузнецка в промышленном и градостроительном плане приписывать исключительно Ермакову. Николая Спиридоновича можно сравнить, скорее, с гениальным дирижёром, который умел точно управлять огромным оркестром, чутко улавливая каждый звук. Сейчас, в эпоху хронического безденежья в городском бюджете, приходится порой слышать, что в те времена, мол, можно было строить – денег и возможностей было, что называется, через край, только успевай черпать лимиты. Глубокое заблуждение. Да, в стране деньги на жилищно-коммунальное строительство выделялись большие, но сами собой они в город не попадали. Нужно было приложить максимум усилий, чтобы убедить, доказать, добиться от министерств и ведомств, главков и управлений капиталовложений в город, получить разрешение на «нестандартное» строительство, а в случае невозможности этого подумать, как обойти бюрократические препоны.
И Ермакову многое, если не всё, удавалось. Но давалось это непростой ценой. Все переживания, тревоги за результат дела словно эхом отражались на здоровье. 27 марта 1987 года в возрасте 60 лет Николай Спиридонович умер от тяжёлой скоротечной болезни.
Впрочем, нет. Ермаков не умер, не скончался, не почил в бозе – он погиб. Погиб за свой город, за родной Новокузнецк, которому отдал всего себя – все свои знания, силу, энергию – и … сгорел до конца. На своём боевом посту – на той жизненной вахте, где не было настоящих отпусков и выходных, где на каждый день, как в боевом приказе, ставилась задача, и нужно было её решать. С полной самоотдачей, не жалея себя. Не жалея ни капли.
Быть может, кто-то скажет, что слишком красивым получился рассказ о жившем когда-то человеке. Так не бывает. Бывает. И если хотите, то вернёмся к этому вопросу на 100-летие со дня рождения Николая Спиридоновича Ермакова. Через 10 лет. И посмотрим, кто был прав. Ведь время всё расставляет на свои места.
Просмотров статьи: 1433